Учение Иисуса об Отце. Реконструкция раннехристианского учения на основе сопоставительного анализа древнейших евангелий - Олег Чекрыгин
Ев. Ин гл. 12
Иисус никуда не уходил из дома Лазаря. Там же он устраивает Тайную Вечерю.
«1 За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых.2 Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним.3 Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира.4 Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал:5 Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?6 Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали.7 Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего.8 Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда.9 Многие из Иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых.10 Первосвященники же положили убить и Лазаря,11 потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса».
Иисус, целенаправленно шедший проповедовать евреям, собравшимся на Пасху в Иерусалиме, конечно же, никуда не уходил, но оставался в доме Лазаря с учениками, где «приготовили Ему вечерю», устроили торжественный праздник в честь воскресения умершего, «и Лазарь был одним из возлежавших с ним». Уместно предположить, что это и была та самая Тайная вечеря, за которой Иисус совершил первое Таинство Причащения, и его объяснения Своей «Плоти и Крови» как Хлеба, сходящего с Небес, упомянутое в гл.7, было здесь, в кругу уверовавших, а не после чуда «умножения хлебов» среди враждебных ему иудеев, с которыми Иисус якобы препирался в синагоге Капернаума, которой не было там, как и самих иудеев.
В пользу этого говорят многие соображения.
Во-первых, упомянут Иуда, окончательно взбесившийся при виде «траты миро». Забегая вперед, отмечу, что у Маркиона и у списавших у него синоптиков сказано именно об этом происшествии:
«Приближался праздник опресноков, называемый Пасхою, и искали первосвященники и книжники, как бы погубить Его, потому что боялись народа. Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, И он говорил с начальниками, как предать Его им. Они обрадовались и согласились дать ему денег; и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать Его им не при народе» – видимо, это произошло как раз на Тайной Вечере в доме Лазаря перед Причастием. Думаю, что последовательность событий была примерно следующей:
Перед Вечерей «1…Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их.2 И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его,3 Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит,4 встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался.5 Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. (Ин.13,1—5) – (и всем присутствующим на вечере). После этого (с 6 по 21 стих) Иисус говорит им проповедь о сделанном им, и „21 Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня“. После этого Мария как бы в ответ на Его омовение ног присутствующим сама умывает ноги Ему миром и отирает волосами. И вот тут взбешенный Иуда уходит в Иерусалим к священникам договориться о предательстве. Уходит – не причастившись. Начинается вечеря, которая завершается Причащением всех присутствующих».
Во-вторых, глава 13 начинается сразу с вечери, там (в отличие от синоптиков) не указывается, что это за вечеря, по какому поводу и где она происходит. Зато указывается, что с нее ушел Иуда после куска поданного Иисусом. Далее Иисус с учениками после длинной проповеди Иисуса уходят с места вечери, которое так и не обозначено, но предполагается (согласно синоптикам), что это сионская горница в Иерусалиме, где Иисус якобы празднует иудейскую пасху с учениками. И после этого они идут в Гефсиманский сад за потоком Кедрон, за стенами Иерусалима, куда Иуда приводит стражу. Тогда вопрос: зачем Иисус ушел из нанятой на пасху горницы, где они могли бы спокойно переночевать, в сад, чтобы спать на голой земле в холоде погоды ранней весны? И откуда Иуда мог знать, что пойдут туда, а не останутся? По логике, Иуда должен был привести стражу в сионскую горницу, а не переться с ней за город наобум. И еще. Вспомним-ка, почему первосвященники, предав Иисуса Пилату, не вошли в преторию? «Чтобы не оскверниться, но есть пасху». То есть, сообщение с иноверцами, язычниками, даже сам вход в дом, где они находились, являлось для иудеев ритуальным осквернением. Так кто бы из иерусалимлян, иудеев, в самый канун праздника, в день праздничной трапезы, пустил бы в свой дом иноверцев с тем, чтобы они там ужинали и спали? Это просто невозможно – и потому, как мы знаем, Иисус во время пребывания в Иерусалиме, несмотря на свою известность и славу вынужден был ночевать всякий раз за городскими стенами в саду – в городе им места не было даже в гостинице.
И наконец, третье. В тот год пасхальная вечеря, седер, проводимая в ночь с 14 на 15 нисана, приходилась на вечер пятницы, а не четверга, и потому Иисус никак не мог «есть пасху» с учениками вечером в четверг. Эту неувязку пытались развязать целые поколения ученых богословов, но ничего путного так и не смогли найти, и ничего внятного так и не сказали.
Так что версию иудейской пасхальной трапезы в сионской горнице приходится отмести по причинам вполне объективным, и признать, что в вечер четверга Иисус был взят в Гефсиманском саду, где по обыкновению устроился с учениками своими на ночь – и именно туда Иуда, отлучившийся в город «чтобы купить что-нибудь», привел стражу – а все, относящееся к Тайной Вечере, происходило на вечери в доме Лазаря, после которой Иисус пошел в Иерусалим на Страсти свои, чтобы уже туда (и никуда) не вернуться.
Ради объективности отметим, что пишет о разбираемых нами событиях в своей «Толковой Библии» такой выдающийся исследователь Священного Писания, как профессор Лопухин:
«Если вечерю в Вифании, вместе с Иоанном, относить ко времени перед торжественным входом Христа в Иерусалим, то у нас совсем не имеется сведений о том, как и где проведена была Спасителем Среда на страстной неделе (а также понедельник, вторник и четверг – прим. мое). Решая эти вопросы, мы вообще не выступаем из области одних только предположений. Евангелисты не указывают здесь хронологических дат; а там, где подобные указания встречаются, они настолько запутаны и неопределенны, что до настоящего времени ни одному ученому не удалось выйти из построенного здесь лабиринта, хотя на это и потрачен был огромный труд, выразившийся в огромной литературе на всех европейских языках. Когда именно Иуда отправился к первосвященникам, решить с точностью невозможно. Все евангелисты намекают, что это было после вечери в Вифании[65]». Целая плеяда библеистов и богословов застряла на этом месте, поскольку оказалась неспособна выйти за рамки догматической церковной модели, где Иисус выведен праведным иудеем и праздновал Песах с учениками.
«12 На другой день множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим,13 взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» – мгновенно разнеслась весть о воскрешении Лазаря четверодневного и народ, приветствовал Иисуса как великого пророка, чудотворца и Царя Иудейского, то есть своего ожидаемого Машиаха, Мессию. Слава как пена морская, вздымается до небес на гребне волны и также быстро спадает – и потому никакого промедления и промежутка между воскрешением Лазаря и входом в Иерусалим во славе не было, и быть не могло. А дальше могло быть что угодно, и Иисус во Славе Своей, при поддержке народа, мог творить, что хотел. В частности, войти в храм не как инородец, но как Царь, гнать оттуда продающих, проповедовать – Ему ни в чем не было отказа, даже если то, что Он проповедовал, не лезло ни
